Вновь сплетены наши пальцы,
Как мириады раз прежде.
Двое межзвёздных скитальцев
С пыльцою комет на одеждах
Бездвижно застыли у бездны, где плещется мрак первозданный.
— Сестрёнка, готова? — смеёшься, как будто всё сон, не взаправду,
И тьмы равнодушной завеса тебя ни на грош не тревожит.
А я шевельнуться не в силах от мерзкой предательской дрожи
И губы сухие кусаю, страшась сделать шаг в неизвестность.
Вдруг гулом пустым обернулись былые слова: вечность, смертность.

Мы вдоль-поперёк истоптали бесчётных миров раздорожья.
Рвались из глубин к волнотечьям, парили с вершин до подножий,
Искали заветное место — обитель непринятых душ,
Но было повсюду нам тесно, возлюбленный брат мой и муж.
В сетях вероятностных линий ничтожно мал крыльев размах,
Условности стереотипов — лишь горечь на наших губах.

— Сестрёнка, итог вечных странствий — за краем известной вселенной, —
Что логика значит в сравненьи с улыбкой твоей незабвенной?
Ты — старший? Нелепая глупость! Какой досаднейший казус!
Твои авантюры безумны, их нужно пресечь было сразу!
Кто знает, что там, за границей? Сияют другие светила?
Давая жизнь новым породам, там лава иначе бурлила?
Иные идеи терзают бродяг беспокойных сердца?
Быть может, там вовсе пустыня, ни края ей нет, ни конца?

Но ты безмятежно спокоен, и взгляд твой насмешливо мягок,
Бесстрашный глупец и философ, алхимик без ртутей и склянок!
Всё шутишь… Всегда — принимаю. У наших мечт нет воплощенья,
Живёт в изменениях вечность, в ума непрерывном движеньи,
Застой ведёт к медленной смерти. Искателей дом — лишь друг в друге.
Привычным движеньем ложатся на плечи любимые руки.
Приходит былая решимость по капле, не вдруг, исподволь.
И, делая шаг в бесконечность, я крепче сжимаю ладонь.