Алхимик. Часть 3 — Шторм

Алиса сидела на набережной и пыталась запечатлеть чудесный летний день. Солнце проглядывало сквозь сахарные облака, рассыпаясь по речным волнам миллиардами искр. Лёгкие дуновения ветра словно гладили по волосам.

Написав строфу или две, Алиса зачёркивала их и начинала сначала. Ей отчаянно не хватало сюжета. Почему-то сюжеты легко складывались, когда Алиса печалилась или злилась, но напрочь отказывались выходить из-под карандаша, когда она была спокойна и счастлива, как сегодня.

Алиса огляделась по сторонам, высматривая, от чего бы оттолкнуться. По набережной гуляли парочки, воробьи дрались из-за кусочка вафельки от мороженного, на волнах степенно раскачивался речной трамвайчик, несколько мальчишек мучились с воздушным змеем, который никак не хотел взлетать.

Алиса вывела:

«Подчинив ветра пассатов,
Оседлав муссон мятежный,
Взгляд скрестивши с оком бури
И циклон смирив прибр...»

Внезапный порыв ветра швырнул ей в лицо рваный пакет. Погода стремительно портилась, небо затягивалось тёмными тучами. Встревоженные люди спешили покинуть набережную, но Алису посетило вдохновение:

«В день дождливый, неприглядный
Дланью тучи разгоняю
Чтобы судну горизонты
С краю созерцать до кр...»

По щекам ударили тяжёлые капли дождя, блокнот порывался улететь. Парковые деревья угрожающе шумели. Ветер похолодел и пронизывал до костей. Особо сильный порыв едва не столкнул Алису в воду.

Девушка достала из рюкзака ветровку, закуталась и медленно побрела к выходу из парка. В голове сами собой складывались рифмы, нельзя было отвлекаться от них. Сюжет о корабельном маге погоды захватил Алису, его хотелось развить немедленно.

О голые ноги Алисы хлестался мусор. Она даже не подозревала, что в парке так грязно! Оборванные листья кружили в воздухе не осенним вальсом, а стаями хищных птиц, путаясь в волосах, падая под ударами дождевых капель. Алиса промокла, но не замечала этого — её разум в образе седого капитана сражался с невиданной бурей на море. А ветер гнул деревья, срывал транспаранты. Прямо перед Алисой на аллею упала обломанная ветка. Это вырвало девушку из забытья и она побежала.

Стена дождя застилала всё, далее нескольких шагов проглядывались лишь силуэты ближайших деревьев, нависающие огромными чудовищами, скрежещущие ветвями. Ветки и мусор летели со всех сторон. Мощёные аллеи стали скользкими. Кеды хлюпали при каждом шаге. Алиса побежала. Поскользнулась, упала, разбив коленку, едва увернулась от летящей в лицо ветви, вскочила, снова побежала, теперь по газону. И, видимо, свернула не туда, потому что вместо боковых ворот парка перед ней вырос высокий решётчатый забор. Алиса развернулась, чтобы бежать обратно, и у её ног рухнуло дерево, зацепив суком ветровку Алисы. Девушка не устояла на ногах, падая, разодрала руки. С ужасом она думала, что была в шаге от смерти. А деревья продолжали падать. Алиса не могла ни выдернуть, ни снять ветровку — слишком туго держал её сук. Она поджала ноги, обхватила себя руками и разревелась.

Вдруг из стены дождя вырвалась фигура мужчины. Схватив огромную ветку, он очертил вокруг Алисы круг, сдирая газонный дёрн. Присев у черты, мужчина сгребал почву и рассеивал по ветру. Левой рукой он достал из кармана зажигалку и щёлкнул. От его ладони в небо устремился столп пламени, разбросанная почва перестала падать на землю, повиснув в воздухе комьями. Ветер и ливень постепенно стихали. Алиса услышала, что мужчина напевает будто себе под нос. Спустя несколько минут снова воцарился штиль, дождь прекратился, тучи стали рассеиваться и сквозь них проглянуло солнце. Тогда мужчина погасил огонь. Комья земли осыпались на газон.

Таинственный волшебник в мокрых джинсах обернулся к Алисе, и она увидела, что это был совсем молодой парень, лишь на несколько лет старше неё. Рыжий, взъерошенный, немного лопоухий, со шрамом на верхней губе и плотной россыпью веснушек. Он достал складной нож и разрезал ветровку Алисы легко, будто шёлковую.

— Я Радий, — представился парень, помогая ей подняться. Он снова щёлкнул зажигалкой, подул на пламя, и от одежды Алисы пошёл пар. Вскоре топик, шорты и кеды оказались совершенно сухими, только волосы висели мокрой паклей.

— Алиса, — она попыталась выжать волосы. — Ты что, из Хогвартса?

— Ага, по обмену с колледжем Бабы Яги, — скептически усмехнулся Радий и осторожно потянул её за локоть. — Пока мы идём в аптеку, расскажи, как ты умудрилась устроить шторм.

— Я?! — изумилась Алиса.

— Что ты делала, когда погода начала портиться?

— Стихи писала.

— Покажи, — Радий требовательно протянул руку.

Алиса никому не показывала свои стихи прежде и очень смутилась, но рассудила, что спорить с волшебником не стоит. Она покорно отдала смятый и промокший блокнот. Карандаш кое-где смылся. Радий вчитался в строки и оценивающе взглянул на Алису.

— Понятно. Потенциал у тебя есть, но нужно много учиться, чтобы не разнести всё вокруг. Кто ты такая, чтобы заклинать ветер? В тебе же воли как в персидском котёнке.

Алиса возмущённо фыркнула. Она была высокого мнения о своём творчестве и как многие подростки отчаянно верила в свои ум, уникальность и всесилие.

— Да, персы тоже мнят о себе невесть что. — Добродушно усмехнулся Радий. — Идём, Котёнок. Антисептика у меня нет.

***
«Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.»

— Но зачем?! — возмутилась Алиса. — Почему ты просто не объяснишь мне, как сделать, чтобы от моих стихов случалось только хорошее, а не плохое?!

Радий отодвинул томик Кэрролла.

— Объяснить мало. Ты импульсивна и тщеславна, Котёнок, и до тех пор, пока не научишься скромности и монотонному труду, способна только разрушать. Сейчас тебе нужно держать свою ртуть подальше от лексического смысла. Когда волна эмоций и вдохновения захлёстывает тебя с головой, пиши абракадабру, а когда спокойна и фантазия спит, пиши как обычно, подбирая рифмы и метафоры, сверяя ритмы. Так ты никому не сможешь навредить, но отточишь своё мастерство и станешь настоящей заклинательницей, когда придёт время.

Алиса грустно вздохнула. Голос Радия, его мягкая улыбка, лукавый прищур лучистых жёлтых глаз имели над ней магическую силу. Алиса не могла злиться на него и чувствовала себя глупо, когда вспыхивала. Она всей душой желала поскорее стать волшебницей, ведь тогда она тоже не будет стареть, и однажды, пусть через много-много лет, Радий перестанет видеть в ней ребёнка.

А пока Алиса могла лишь приходить в особняк изо дня в день, смотреть, как алхимик работает, находиться рядом, греясь его теплом. Радий всегда был радушен, но иногда Алиса замечала в его взгляде на неё тень грусти. Изредка он спрашивал об её друзьях со школы и одногруппниках. Но разве могли обычные парни и девушки сравниться с чудесами, которые она видела здесь? В дом Радия приходили люди самого разного возраста, цвета кожи и рода занятий, в каждом из них жила магия, и каждому алхимик помогал познать эту магию, приручить, научиться жить с ней. А кроме гостей в старинном особняке были библиотеки с таинственными фолиантами, лаборатории с чудодейственными эликсирами, комнаты, населённые невиданными волшебными существами. Чтобы не быть обузой, Алиса помогала ухаживать за животными и растениями, иногда прибиралась в доме. Но в отличии от других гостей, Радий никогда не предлагал ей остаться.

«Абрунхенга, кибубаро, яц-хац лак.
Винугеро манугаро ах пакдак.
Пиколедо ниманарум фирундом
Хипронегум щипогдале опин клом.»

Алиса протянула алхимику лист с абракадаброй.

— Нет, так не годится, — покачал он головой. — Какой в этом смысл? В этом нет ни эмоций, ни сюжета. Разве это похоже на стихотворение Кэрролла? Попробуй ещё раз.

Покрутив в пальцах карандаш, Алиса взяла новый лист. Она знала, что написать.

«Орукая, я скродно мыкаю,
Как юничные схлуны форят,
Как фузычно мижурно прокаен
Слокоришный твой перенный слят.

Шви, суною сколечно не тякну,
Михоруя твою шукату,
Риконою звурнящую свялну
И хоноей фимящей смону.»

Приняв лист из дрогнувшей руки Алисы, Радий вчитался в строки, и взгляд его погрустнел.

— Неплохо... — сказал алхимик, — Но тебе пора домой.

Он достал из кармана зажигалку и поджёг угол листа. Уходя, Алиса заметила, как пепел её стихотворения превращается в снежинки.