Надзиратель заметно нервничал. Он был опытным ментальным магом, обладал крепким телосложением и в целом сам привык внушать беспокойство. Но нового Инспектора он видел впервые и не знал, чего от него ожидать. Новые люди всегда приносили новые порядки.
В первую ночь после скачек я боялся закрывать глаза. Боялся снова увидеть Бурана, кричащего от боли. Всё, что я мог — гладить его шею, пока ветеринар ставил смертельный укол. Собственный перелом меня не тревожил.
Кто-то думает, что дыра — это укутанные смогом улицы между основаниями небоскрёбов. Что тут скажешь? Лишённые солнечного света этажи бедняков, конечно, место пренеприятное. Но истинное гетто скрыто над облаками.
Если бы жители Ли Юэ полагались на милость божества, эта гавань никогда не стала бы центром торговли. Удача благоволит практичным. Нин Гуан не была религиозной, но как бы она ни старалась сознавать Чжун Ли человеком, в каждом его жесте видела лишь Моракса.
Нин Гуан никогда не полюбит конечных вещей. Зная об этом, судьба свела её с Архонтом.
9:38 Дракона. Порт Вал Руайо
Они оба не должны быть здесь. Зевран — возможно, но не Алекс, и уж точно не он сам.
Бумажный король Ферелдена в каюте корабля экс-пиратки стирает кровь с доспеха храмовника. Кровь тех, кого когда-то готовился защищать.
Зевран бережно перебирал бумажные листы, которые никак не расчитывал найти. Ему казалось, что он прикасается к чему-то нездешнему, ненастоящему, выпавшему из-за Завесы или из другого времени. Странным было уже то, что Алекс прятала эти рисунки.
— Что празднуем?
В голосе Стража-Командора так и слышалось насмешливое «на этот раз».
Шейла и Огрен, обнявшись, нестройным хором орали песню, каждый свою. Коржик им подвывал на куплетах, от чего сэр Лансэлап, сидящий у пса на спине, начинал нервно дёргать хвостом.
В лицо нас называли героями, первопроходцами. За глаза — сумасшедшими самоубийцами. А мы были крысами, бегущими с тонущего корабля.
Мэй оттирала с ковра пятно детской отрыжки. Прежде она справилась бы в мгновение ока с помощью магии. Но от мысли, что случится, если сёстры узнают о даре, Мэй пробивал озноб.
— Развяжи меня, сволочь! Предатель! В гробу я видал таких друзей!
Брызжа слюной, Макс крыл меня последними словами. Его лицо покраснело от напряжения, капилляры полопались. Грубая верёвка глубоко врезалась ему в запястья, но Макс этого не замечал.
9:32 Дракона, на исходе плутаниса. Под Башней Бдения.
— Она приходит в себя, — голос существа, зовущего себя Архитектором. Сверху, не снизу.
На спину давило, будто Шейла взвалила на себя нечто огромное.
С шипением ощерившись, тупую псину кошка боком обходила. Дворовый пёс приветлив не был даже к людям, а бездумных тварей и вовсе счёл бы счастьем разодрать, да только в кошке этой чуял он угрозу.
С конкурса однострочников из чата «Текстовых квестов».
Тема: Розовые очки
— Не честно, Вы им подсуживаете! — возмутился лидер команды мальчишек.
— Будь джентльменом, Петя, — с укоризной ответил учитель.
Девочки переглянулись и принялись собирать вещи.
— Мы не будем играть против мальчиков, — сказала их капитан. — Только вместе.
Тема: Взять паузу
В зале опустевшего особняка было неожиданно многолюдно. Помимо двоюродных, троюродных, четырёх-юродных братьев, сестёр, племянников и племянниц, здесь также присутствовал мистер Питерсон, управляющий фабрикой Харрис Моторс, за три дня уволивший три сотни человек. Последним пришёл Джон Харрис Младший, уже выставивший свой дом на продажу. Юная Молли Харрис смерила брата неодобрительным взглядом.
Нотариус кашлянул и вышел к камину, чтобы все его видели.
— Сегодня завещание зачитано не будет, — отчётливо произнёс он.
В зале поднялся шум. Люди возмущённо вскакивали со стульев.
— Отец велел зачитать завещание в день похорон! — раздражённо крикнул Харрис Младший.
Позади собравшихся хлопнула дверь.
— Приятно знать, что вы все в добром здравии. Я забеспокоился, не увидев вас на моих похоронах.
Тема: Последняя надежда
1) — Да она тебя даже не помнит!
Но двухлетняя дочь пристально вглядывается в моё лицо.
2) Дурной правитель
В суде беспристрастен.
Как ляжет йена?
Тема: Герой оказался злодеем
Доктор Нортон сосредоточенно рассматривал клиента — плотного мужчину средних лет.
Затяжной суд, безуспешные попытки устроиться на работу хоть кем-нибудь, путешествие через океан, годы изматывающей учёбы и кропотливой работы, бесконечные часы супервизии. Доктор Нортон не мог поверить, что судьба всё же настигла его.
Он снова чувствовал зловоние едкой гари и тяжесть поплывшего от пота грима.
Он снова слышал ржание гибнущих в огне лошадей, отчаянные крики зрителей и тихие всхлипы потерянных детей.
Он снова видел безумные глаза факира, методично поджигающего инвентарь. Купол цирка уже пылал. Нож скользнул по шее товарища на удивление гладко.
— Каждую ночь, каждую ночь, доктор, он приходит за мной. Двадцать лет стоит лишь задремать, мне является это искажённое ненавистью лицо, зловещий оскал. Одежда маньяка залита кровью. Он хватает меня за руку и куда-то тащит, а я слишком слаб, чтобы сопротивляться. Я кричу, а потом всё темнеет. Последнее, что я помню — он вытирает рот рукавом, и под стёршейся краской я вижу шрам на его подбородке. Вот как у вас, докт...
Клиент осекся, во взгляде его отразилось внезапное осознание.
Тема: Злодей предыдущего рассказа оказался героем
Джон всегда проверял свою кобылу перед выступлением. На этот раз лошадь лежала у дальней стены денника и даже не притронулась к сену.
— Что с ней?
Конюх резко дёрнул плечом и отвернулся.
— Значит, не голодная.
В соседнем деннике беспрестанно ржал вороной конь. Конюх на него не реагировал. Вдруг Джон почувствовал резкую вонь — жеребец блевал кровью.
— Да они больны! — вскричал Джон, дёргая конюха за руку и разворачивая лицом к себе.
Теперь он увидел, что нос конюха отёк, как при гриппе. А на шее... на шее красовались россыпь волдырей и пятно омертвевшей кожи.
— Твою мать, Джерри! Это же сибирская язва! Зрители уже собираются, нужно немедленно отменить выступление!
— Мистеру Гордону всё равно. Если выступление не состоится, он не оплатит врача для меня.
Выругавшись, Джон пулей вылетел из конюшни. Как ни жаль лошадей и товарища, он не мог допустить, чтобы болезнь распространилась. Он схватил факел. Конюшни далеко от зрителей, люди успеют спастись.
Пламя яростно затрещало, повинуясь своему заклинателю.
Тимур рисовал сколько себя помнил. Ещё в детской художественной школе он осознал, что искусство удручающе однообразно, а искусствоведы — закостенелые консерваторы. Тимур поклялся выйти за рамки банальности.
Когда в качестве платы за защиту Ли Юэ Итэр попросил сходить с ним в горы, Нин Гуан подумала, что у мальчишки отличное чувство юмора. Когда Кэ Цин доложила, что весь день клеила объявления о пропаже Люмин, Нин Гуан с трудом удалось сохранить улыбку.
Если вам нужны услуги горничной, обратитесь к Молли Бэккер. Сейчас она работает в агентстве N. Конечно, вы можете оставить ей ключи, но лучше останьтесь дома. И наблюдайте.
Ты сомневался в ней? В той, кто недрогнув шла
В павшие тейги; чьи речи верней ножа
С аристократов лощёных сбивали спесь?
Неисповедимы пути Создателя, и если на сей раз Он избрал своим орудием безбожницу, не Лелиане было осуждать его выбор. Она видела, что Алистеру вера даётся не легко, его одолевали сомнения. Но ведь и Андрасте не была невинна
С того, что мать отправила её в подмогу Стражам, особой радости колдунья не питала. Предполагала Морриган, что с теми нянчиться придётся, как с малым детьми.
Едва за фельдшером закрывается дверь, ты задорно подмигиваешь сестре и начинаешь раздеваться. Мари раздражённо выдёргивает из руки иглу и вскакивает с кушетки.
Взмыленные лошади спотыкались от усталости и тяжело дышали. Ехать дальше по лесной чаще было просто опасно. Ночь выдалась тёмная и безлунная, под сенью деревьев едва ли можно было разглядеть, куда ступают кони.
Постканон. Синтез. В момент слияния Катализатор принял решение сохранить в себе обрывок последних мыслей Шепард. Если в искусственном мозгу на ничтожную долю миллисекунды и всплыло понятие этичности, то было отброшено как несущественное. Гаррус переживает потерю.
Читатель хочет не время убить, а получить пользу.
Пользой могут быть удовольствие, вдохновение, почва для размышлений, неожиданные решения, нужная информация, эмоции и куча всего другого.
Иногда в жизни обычных людей случаются чудеса — хорошие или плохие. И тогда они встречают алхимика.
Когда Радий отправил домой погрустневшую Алису, Кирилл спросил:
— Ты же видишь, как она на тебя смотрит?
Алхимик кивнул и жестом пригласил следовать за ним. Парни спустились в подвал, в лабораторию, освещаемую люминесцентными лампами. Здесь по периметру стояли стеллажи и холодильники, а по центру — столы дистилляторами, ретортами, стройными рядами пробирок и прочими аппаратами и посудой, названий которых Кирилл не знал. Радий достал что-то из шкафа, пересыпал в ступку и принялся толочь.
— Жалко девчонку.
Радий удивлённо посмотрел на Кира, подняв бровь.
— Эту ядерную боеголовку под ликом ангела?
— То есть она тебе совсем не нравится? — Кир сам не мог понять, почему задаёт такие вопросы. Ему казалось странным поведение Радия, который каждый день принимал у себя юную обаятельную девушку и каждый вечер бескомпромиссно отправлял её домой, но так просто поселил у себя практически незнакомого человека. Радий заботился об Алисе как о родной сестре, но вместе с тем несколько отчуждённо, будто таких сестёр у него было с десяток. В общем, Кирилл нехотя признался сам себе в том, что маленькая, глупая, но такая живая Алиса чем-то его зацепила.
Радий закинул в ступку огонёк зажигалки, два кубика чего-то зелёного из морозилки, перемешал и вылил всё в лейку с водой.
— Алиса восхитительна, — сказал он. — Но я не могу ответить ни на её привязанность, ни на чью-либо ещё, друг. Одиночество утомляет, но это цена долгой жизни. Я могу лишь надеяться, что Алиса поймёт это прежде, чем купит свою.
Кирилл ощутил, как его процессор виснет.
— Пойдём, покормим хищные кувшинки и светящихся жаб, — весело потрясая лейкой предложил Радий.
>На завтрак алхимик испёк хлеб с травами. Тосты из него, дополненные яичницей и подкопчённым беконом, были непередаваемо вкусны. Впрочем, Кирилл уже перестал удивляться кулинарным шедеврам Радия — если он всё же не шутил про свой возраст, то с таким опытом в работе с химическими веществами, и, хм, стихиями, готовка должна была быть для него не сложнее, чем арифметика младших классов для профессора высшей математики.
— Кстати, Радий, как давно ты завёл курятник? — уплетая тосты за обе щёки спросила Алиса.
— Яйца из ближайшего супермаркета, — хмыкнул алхимик.
— Тогда чей петух расхаживает у тебя в саду? — девушка встала и направилась к окну, чтобы показать, где именно она видела птицу.
— О чёрт, — тихо сказал Радий, переводя взгляд на окно, и дунул. Внезапный порыв ветра сбил Алису с ног, а алхимик подскочил к окну и задёрнул тяжёлую штору. — Не смотрите в окна! — приказал он, доставая смартфон. Не глядя, он просунул гаджет под штору. Раздался характерный звук фотосъёмки.
Радий помог подняться возмущённой Алисе, повёл её к стулу Кира и показал экран смартфона. На фото в цветущих ветвях яблони застряла мёртвая сова.
— Это не петух. — сказал Радий. — Котёнку чертовски повезло, что он её не заметил.
Алхимик был серьёзен, как никогда. По спине Кира пробежали мурашки. Радий ударил кулаком по столу, расплескав чай.
— Лишь один человек мог подбросить мне василиска, и я надеялся, что больше никогда её не встречу.
Кир заметил, что уже стемнело, только когда Радий зашторил окно и включил свет. Желудок предательски заурчал.
«Таинственна ли жизнь еще? Таинственна еще...»
Кирилл усмехнулся и скомкал пергамент. Пёстрая сова деловито вышагивала по его рабочему столу, явно чего-то ожидая.
По вторникам и пятницам магистр тренирует рыцарей ордена лично. В эти дни для Кэйи закрыта дверь «Доли ангелов», потому что за стойкой дежурит Дилюк. Кэйя вынужден оставаться отвратительно трезвым.
Алиса сидела на набережной и пыталась запечатлеть чудесный летний день. Солнце проглядывало сквозь сахарные облака, рассыпаясь по речным волнам миллиардами искр. Лёгкие дуновения ветра словно гладили по волосам.
Написав строфу или две, Алиса зачёркивала их и начинала сначала.
Ретранслятор Омега-4 — чертовски нестабильная штука. Как и Eluvian...
И угораздило же Гаррета Хоука и Джейн Шепард поменяться местами перед самыми финальными битвами!